– Давным-давно, где-то глубоко в Небесах, если измерять время в расстояниях удаления Небес от земного, жили-были птички – мама и папа, и у них родилась доча.
Обыкновенная с виду дочка, да не от простых родителей. И однажды, пришло время, когда добрые родители вытолкнули птичку из гнезда….
Начало страшное, да? Но фишка тех птиц была в том, что они изначально обладали способностями бессмертия и твёрдо знали, что падать вытолкнутой птичке долго, а потому будет время у неё попробовать начать летать.
– А если не она долго не захочет летать в падении? – спросил Любопытный Волк.
– Волк, – спокойно ответила Красная Шляпочка, в своих кругах более известная как Седьмая Настенька, – как ты себе представляешь глубину Вечности?
– Ты хочешь сказать, что падать она может бесконечно? А откуда тогда страх Смерти?
– От твоей животной природы исходит страх, потому что знает твоя животная природа, что наказание за нарушение правил игры сурово и неизбежно. Если ты кушаешь других на обед, то тебя скушают однажды другие.
– А есть альтернатива?
– Волк, ты видишь меня в человеческом теле… я не питаюсь кем-то, у меня нет в этом никакой необходимости, именно поэтому я – человек. А ты – дикий зверь, с волосатой кожей до сих пор и ненасытным характером. Это эволюционный факт.
– То есть, я тоже могу стать человеком, если перестану питаться другими?
– А ты перестань, если сможешь, и проверь.
– Сколько времени у меня займёт такой прыжок на ступеньку выше? Когда я стану человеком?
– Сначала ты обретёшь статус домашних животных, потом статус умных животных, потом статус глупого человека, потом статус умного человека, потом – мудрого человека… – загибала пальцы на своей руке Шляпочка. – Короче, если проказничать не будешь и не будешь глупым волком, то станешь менее диким… а там до собаки недалеко… где-то эонов несколько… и золотой ключик у тебя в кармане.
– Золотой ключик? – задумчиво вопросил Задумчивый Волк.
– Это человеческая аллегория, не заморачивайтесь, это сокращённый намёк, что когда-то всё будет хорошо.
– У меня тоже? – с надеждой посмотрел Угрюмый Волк.
– У всех. И не только у Волков, вообще у всех. Когда-нибудь и вы будете вспоминать свои волчьи жизни, будучи уже человеком… на стадии мудрого. И будете улыбаться своему безумию прошлому и дикому, но до этого ещё далеко.
– Скажи, девочка, – не сдавался Задумчивый, – а если я буду быстро съедаем кем-то… во всех последующих рождениях, я быстрее дойду до домашней стадии?
– А скольких ты съел за предыдущие рождения? Вот пока столько же раз тебя не сожрут, за вычетом уже случившихся прошлых уничтожений твоего тела кем-то,… вот, как все они закончатся, тогда и всё начнётся. Тебя перестанут сжирать и у тебя будет время на переход на следующий уровень.
Волк схватился за голову двумя лапами, охваченный внутренним ужасом, – он представил на мгновенье временную длину этого пути… и отбросил от себя всё желание быть человеком.
– А что будет, если я останусь Волком? – жёстко спросил Дерзкий Волк.
– Будут штрафные Круги, а после них ты опять будешь выбирать, как сейчас. Если опять не выберешь в нужное время, то опять на штрафной… и так далее – в Вечности, пока не станешь более подвижным в отношении своего развития. Так что, самые пугливые из вас могут отказаться от нового и продолжить жить в своём диком лесу, пожиная последствия своего насилия раз за разом.
– Мда, не густо с выбором, всего – два, – пробурчал Задумчивый.
– Сейчас два, а на следующей ступени – три и два. Так что не думай, что награда тебе не понравится за применённые усилия. Зачем тебе волчья жизнь с блохами? – в голодном и холодном лесу.
– Да, уж, – сказал Старый Волк, – это вам не Маугли. Эта девочка от людей пришла, а не потерялась. Что-то мне подсказывает, что надо к ней прислушаться, даже если мы многое ещё не понимаем. Что точно я чувствую, когда она рядом… то я чувствую себя в безопасности: нет ни голода, ни дискомфорта от блох, ни томления жажды,… у меня даже ум активируется при ней, а когда её нет, я тупею.
Я вот что думаю, Волки, я вас ни к чему не призываю, пусть каждый сам выберет свой путь… но если выбирать между охотой Львицы на нас и между предложением девочки, то я выбираю обучаться премудростям у неё. И чем быть серой мышкой для рыжей кошки… во всяком случае, в этом направлении я чувствую больше перспектив.
На поляне повисло глубокое молчание, и только ветер вечерней прохлады, слегка шурша листвой леса, накрывал ароматом соседнего цветочного луга и благоухал наслаждением. Никогда ещё ранее так не было спокойно Волкам…. Но и домашними им тоже не хотелось быть, – не всем, но многим. Привычка быть дикими была достаточно дикой, чтобы управлять своей инстинктивной дикостью.
– Ладно, на том сегодня закончим, – прервала молчание Шляпочка, – мне пора идти, а вы тут подумайте про очеловечивание, я не зря вам про птиц рассказала вначале.
– А как называют тех птиц? – спросил вдогонку Любопытный.
– Птицы Психиатрии это. Но объяснить вам на волчьем языке это слово я не смогу, у вас таких слов нет. Наберитесь терпения, Волки, я вам ещё много притчей расскажу.
Психиатрический Вестник… эта птица будет называться, – улыбнулась Седьмая.